Пока есть ноги, дорога не кончается. Пока есть попа, с ней что-то приключается.
Приходит день, когда понимаешь: сбился со счета. Уже даже при наличии подручных средств не подсчитать, сколько раз этот вокзал уплывал от тебя, сколько раз церковь в ночной подсветке сменялась домами, заборами, переходами и прочими элементами среднерусского пейзажа. Забываешь, что когда-то восторженным ребенком прижимался к стеклу, поминутно дергая родителей: «Теперь приехали? А теперь?»
Знал ли тогда ребенок, как сложится его жизнь? А если бы знал, что бы подумал?
Стоит ли задаваться вопросом о смысле или бессмысленности бытия, если за окном хлещет дождем благородное кружево ноября, есть места, где тебя сегодня ждут, не все города на карте еще помечены флажками?
Под стук колес хорошо думается. Особенно если возвращаться ночным поездом, лишающим права на глупость. Только два города, а между ними дождь, мосты и бесконечные километры.
Женщина напротив неотрывно смотрит на меня. В мою сторону? Сквозь меня?
Все мы в этом вагоне (да и по сути своей) – люди дороги. Странные существа, оторванные от места. Одуванчики с офорта Никиреева.
Где и когда мне доводилось видеть Вас? Да и доводилось ли? Не исключено, что мы встречались где-то среди десятков таких «перелетов».
Кто Вы? Гений ли, томимый мечтой о славе? Мудрейший из людей нашего века? Бог? Или одуванчик вроде меня, несущийся в никуда, в пустоту дороги?
Кто Вы, безмолвная моя спутница, неотрывно следящая за бисеринами моих вовсе не каллиграфических закорючек?
Время прошло. Проводник разливает чай, гаснет свет… Нужно сворачиваться, заползать на любимую верхнюю полку и забываться до зари, но мысль, графоманская мысль, все скачет, гремя колесами на стыках.
Кончается блокнот. Что если вместе с ним наконец кончится лето, принесшее и боль, и счастье, и разочарование, и тоску, и, приходится признать, любовь. Да такую, от которой не лечат ни дороги, ни балконы, ни зарывшийся в облака шпиль Останкино.
Кончается ручка. Все сильнее желание выпрыгнуть из поезда среди ночи в городе, где никто не ждет. Пожалуй, нужен психиатр.
Знал ли тогда ребенок, как сложится его жизнь? А если бы знал, что бы подумал?
Стоит ли задаваться вопросом о смысле или бессмысленности бытия, если за окном хлещет дождем благородное кружево ноября, есть места, где тебя сегодня ждут, не все города на карте еще помечены флажками?
Под стук колес хорошо думается. Особенно если возвращаться ночным поездом, лишающим права на глупость. Только два города, а между ними дождь, мосты и бесконечные километры.
Женщина напротив неотрывно смотрит на меня. В мою сторону? Сквозь меня?
Все мы в этом вагоне (да и по сути своей) – люди дороги. Странные существа, оторванные от места. Одуванчики с офорта Никиреева.
Где и когда мне доводилось видеть Вас? Да и доводилось ли? Не исключено, что мы встречались где-то среди десятков таких «перелетов».
Кто Вы? Гений ли, томимый мечтой о славе? Мудрейший из людей нашего века? Бог? Или одуванчик вроде меня, несущийся в никуда, в пустоту дороги?
Кто Вы, безмолвная моя спутница, неотрывно следящая за бисеринами моих вовсе не каллиграфических закорючек?
Время прошло. Проводник разливает чай, гаснет свет… Нужно сворачиваться, заползать на любимую верхнюю полку и забываться до зари, но мысль, графоманская мысль, все скачет, гремя колесами на стыках.
Кончается блокнот. Что если вместе с ним наконец кончится лето, принесшее и боль, и счастье, и разочарование, и тоску, и, приходится признать, любовь. Да такую, от которой не лечат ни дороги, ни балконы, ни зарывшийся в облака шпиль Останкино.
Кончается ручка. Все сильнее желание выпрыгнуть из поезда среди ночи в городе, где никто не ждет. Пожалуй, нужен психиатр.
-
-
06.11.2012 в 10:20-
-
07.11.2012 в 02:12