В телефонной книжке все очень просто. Только имя. Без всяких там «-чка» и «-нок».
Просто друг. Мальчишка. Не задает вопросов и не жалуется, что измучен или промок.
Он послушно молча сидит часами с отсыревшим от пьяных соплей плечом и они, если честно, не знают сами, сколько могут так просидеть еще.
Провожает до дома, целует в щеку и опять растворяется до утра. До звонка. До новой поездки к тетке. До «я тут практически умерла».
Он читает нотации, варит кофе. Для нее отложен кусок «Дор Блю». Это хуже танцев, глупее «Тоффу» и бессмысленней Бродского во хмелю, но смеркается. Он зажигает свечи, наполняет пузатый бокал «Анжу», а потом обнимает ее за плечи с братским: «Слушай, что расскажу…»