Есть такие люди, которые сами по себе, наверное, не так уж гениальны, прекрасны, добры или неповторимы. Некоторые из них, наверное, даже не уникальны. Но они дороги нам. Дороги как память. О минувшем, о каком-то этапе биографии… Да и просто о днях, когда мы были моложе, наивнее… Счастливее. Люди, которые помнят нас другими. Помнят порой лучше нас самих.
Ведь не секрет, что, пролистывая альбомы, мы вспоминаем не сами места, а наше внутреннее состояние.
Таков он, мой черный человек. Его место – Весна, и всякий раз, когда она наступает на пятки, стекая с пригорков искрящейся сеткой ручьев, я неизменно возвращаюсь воспоминаниями в тот март, когда еще было во что верить. В тот март, где была мечта, надежда, вера… Или иллюзия веры? Кто знает?
Мой Черный человек неизменен. Вечно одинаков. Вечно наивен и серьезен, рассудителен и смешон. Я начала бы сомневаться в его реальности, если бы не общие знакомые. Я поверила бы в любовь с первого взгляда или нечто столь же романтично, но нет. Тут иное.
Тут холодный свет, снисходительная улыбка, сомнения в искренности и желание одновременно провалиться сквозь землю и вечно слушать. Абсолютное доверие? Усталая обреченность?
Все не то. Этот человек – символ. И все, связанное с ним, не случайно. Возник из ниоткуда, перевернул мир, заставил поверить в невероятное – мою нормальность. Странную и весьма спорную, но нормальность. Доказал, что читать стихи посреди улицы – нормально. И улыбаться от смущения – нормально. И верить в силу слова, и мечтать поступить на непрестижный факультет… Все это оказалось нормальным, а потому моему потрясению не было предела. То, что он, сам того не подозревая, совершил со мной в тот день, имеет только одно название. Он лишил девственности мою душу. Проник в сны, мечты, любимые книги… Вскользь дотронулся до всего, на всем оставил след.
И ушел. Исчез. Растворился в водовороте событий, оставшись капелькой на краю омута памяти. Тщательно охраняемой капелькой. Едва ли не единственной точкой соприкосновения с тем прошлым, которое не переставало сниться ночами все эти годы. Долгих шесть лет.
И теперь, когда меня снова привечает перекресток семи дорог, он снова материализовался на том же месте. И, не могу понять почему, прислонился к той же самой колонне, что и шесть лет назад. Только учебника в руке не было. Вырос мальчик.
А улыбка все та же. И глаза-искорки. И непослушная челка, делающая из взрослого мужчины рассудительного мальчишку.
Дядя Федор действительно не меняется. Люди, он ТОЧНО реально существует? Закрадываются сомнения.